В Театре на Таганке состоялась премьера спектакля Катарсис, или Крах всего святого режиссера Саши Золотовицкого по одноименной пьесе Дмитрия Пригова. Премьерные показы прошли с аншлагом: на малой сцене театра не было свободных мест ни в проходах, ни на ступеньках. Зрители соскучились по эксперименту, заполнив зал, ответили на вопрос: готовы ли они к предельно эмоциональному разговору о том, что стоит за возвышающим обманом театра.

А Пригов, умноженный режиссером на пять, доводит почти до абсурда идею стереть границы игры и реальности. Культура Москвы поговорила с режиссером Сашей Золотовицким о Дмитрии Пригове и видении театра, о том, как меняется отношение к правде и где в спектакле искать цитаты их обоих.

Прежде чем все это начнется, хотелось бы кое-что сказать. Это, собственно, не пьеса. Вернее, все-таки пьеса. Но не совсем. Полное название пьесы Катарсис, или Крах всего святого на глазах у детей для Елизаветы Сергеевны Никищихиной и мужского актера. Что значит для вас такое название? Вы понимаете, о каких детях речь? Возможно, под детьми Пригов имел в виду нас. Мне кажется, это скорее пародийный театральный момент, потому что на самом деле у многих пьес, великих, которые мы знаем, еще XVIII и XVII веков, тоже очень длинные названия.

Мы их всегда сокращаем и говорим Тартюф, а не Тартюф, или Обманщик. Я думаю, что, несмотря на количество смыслов и художественных концепций, тем не менее пьеса пародийно-театральная, и когда Пригов берет подобное название это все же элемент пародии на такую пьесу.

Почему эта пьеса? Как вообще пришла мысль взять именно ее? Я ее прочитал и просто влюбился. Это было лет шесть назад, наверное, когда я заканчивал школу-студию МХАТ Мастерскую Дмитрия Брусникина. Я всегда любил Пригова, но эта пьеса мне особенно нравится она же на первый взгляд такая, как будто классически абсурдистская.

Вот у Ионеско есть пьеса Урок об отношениях учителя и ученицы, и там тоже происходит убийство. Иммигранты, В ожидании Годо, Урок это очень мне близко, поэтому, когда я прочитал пьесу, понял, что жажду ее поставить и жажду убийства на сцене.

Это же сначала был эскиз в лаборатории? Как появились пять Приговых? Откуда могли возникнуть три, я понимаю. А еще два? Какие смыслы вы вкладываете в эти два характера? Был эскиз в лаборатории, да. Хотите, открою вам секрет? Смыслов особо никаких не вкладываю. Мне кажется, что искусство, по крайней мере в том, как я пытаюсь им заниматься мало-помалу, это вещь в первую очередь интуитивная. И самые лучшие и великолепные решения открываются, когда ты смотришь не рационально, а интуитивно.

И интуиция мне подсказала, что их точно не три, их больше либо десять, либо пять. А поскольку возможности все же ограничены их пять, их должно быть пять, я просто знаю это. Диктует ли здесь актер, или само наличие прекрасных актеров каким-то образом определило количество ипостасей героя? Нет, скорее, актер просто диктует, что это за Пригов. А что касается актеров трое из первого лабораторного состава: Вася Юрьевский, Олег Соколов и Игорь Ларин. Я там с ними познакомился, абсолютно влюбился. Анатолия Григорьева я видел во многих спектаклях. С Сережей Кирпиченком мы учились, и у меня была какая-то уверенность просто во всех них в пятерых. Все как бы идут от своей органики, они диктуют качество и проявление Дмитрия Александровича Пригова.

Мне интересно было пойти по пути не снятия, а именно поиска внутренней интонации и каждый в себе нашел какую-то ипостась и, наверное, для себя как-то определил, кто какой Пригов. Я борюсь за то, что все намного сложнее, чем просто сказать: ты влюбленный Пригов, ты злой Пригов, ты безумный Пригов.

Пригов говорит о технологичности всего, тем самым как бы убирая какую-то, как мне кажется, эмоциональную, чувственную часть, оставляя все механическое. Тем не менее спектакль-то на самом деле очень чувственный и очень эмоциональный. Я слышала из зрительного зала реплики на сцену, даже актерам. Этот баланс технологичности и чувственности как вы его хотели выстроить, и, как вы думаете, что получилось?

Я вам могу только напомнить: все, что пишет и говорит Пригов, нужно делить на два, а может быть, и на пять. Пригову нужен театр, он любит театр, и что бы он ни говорил о том, что это не театр, а технологическое средство провокационной ситуации, мне кажется, что это не то что ирония, а попытка убедить себя.

В общем, когда ты разбираешь пьесу с точки зрения режиссуры, все равно ищешь между строк, а между строк он, наоборот, как будто говорит: Посмотрите, мы из ничего сейчас делаем такую вот драматическую ситуацию. И когда я начал разбирать пьесу, душевность, эмоциональность сама пришла. И самое главное это же пишет персонаж, не настоящий Пригов. Тем не менее он там пытается нас убедить отчасти в обратном.

Мне очень интересен (не только в этом спектакле, но в этом особенно) персонаж, одержимый искусством, который живет в каком-то своем мире концепций. И бьется головой о то, что это невозможно. Невозможна правда на сцене, невозможно убийство, невозможен холодный театр.

В этой постановке вы точно себе не изменили, несмотря на то что, например, текст диктует другое, сама форма диктует другое, а вы понимаете: Нет, я хочу сделать так. В чем это выражалось? Сцена, когда Анатолий Григорьев выходит и говорит: Перерыв, и потом все танцуют тупой танец у меня это есть в нескольких спектаклях. Я не могу, к сожалению, сделать спектакль без тупого танца.

Так вот, я тут себе не изменил. А так, я не знаю, в чем у меня Я был честен вот в чем я не изменил себе. Мне очень хотелось через спектакль поразгонять, как говорит молодежь, о том, что такое вообще театр, зачем я им регулярно занимаюсь, что достаточно бессмысленное странное действие. И я задавал этот вопрос в процессе, приходя на репетиции.

Мне кажется, вообще для театрала пьеса поднимает не очень удобные вопросы: что это все побег от реальности и никакого отношения к жизни не имеет. Мы постоянно обманываемся и как будто закрываем штору перед собой, чтобы не смотреть на настоящий мир. Есть вопросы к театру о его предназначении.

Очень легко же сказать: театр должен воспитывать и поддерживать. Это какие-то пустые, общие слова. Мне кажется, что через такие кризисные моменты в жизни всегда возникает вопрос надобности.